Мария выходит на балкон. Где-то за спиной осталась крохотная комнатка с молчащим телефоном – она вырвала из гнезда его шнур. Уж слишком настойчиво он пытался до нее дозвониться. Он, тот, кто вроде бы ее любит. Тот, до которого ей нет никакого дела.
Она изменилась с тех пор – ведь прошло целых десять лет. Угловатый подросток превратился в красивую женщину. Серые волосы она красит в черный, цвет воронова крыла, а помаду предпочитает темную – это зрительно уменьшает рот. В ее шкафу одежда трех цветов: черный, серый и белый. Высокие каблуки – просто потому, что ей так больше нравится.
Она два года лечилась в клинике. Ей вернули ее имя, рассказали, что у нее была очень странная форма психического заболевания, что она видела яркие и реалистичные галлюцинации. Вот только не объяснили, где она была почти год после того, как в семнадцать лет сбежала из той же самой клиники…
Никого из тех, кто был с ней этот год, нет рядом. Правда, она читала статью человека, у которого такое же имя, как у Поэта. Он известный журналист, сам является редактором довольно популярной газеты. Казалось бы, чего проще – прийти к нему и спросить, помнит ли он про Дом, помнит ли он ее, девочку, чьего имени так и не узнал! Но Мария не хочет. Во-первых, она боится, что он не узнает ее, что он – всего лишь реальное имя, случайно попавшее в ее галлюцинацию. А во-вторых… Поэт писал не так. Она читала одну из первых статей этого человека, она вышла в тот же год, когда она во второй раз попала в клинику. Там он рассказывал о страшном происшествии на загородной дороге. Двое молодых людей – парень и девушка – шли вдоль трассы. Было утро, дорогу скрывал густой туман, и их сбил какой-то грузовик, который скрылся с места происшествия. Девушка умерла сразу. Парень еще какое-то время жил, он полз в сторону города, зачем-то тащил за собой труп своей спутницы. Журналист возмущался, что молодежь совсем обнаглела, ходит по дорогам вместо того, чтобы учиться и заниматься общественно полезными делами. Нет, Поэт не мог написать такого…
Мария облокачивается о перила. На улице идет дождь – как-то странно для декабря. По грязной мокрой дороге потоком движутся автомобили. Ей надоедает смотреть на дорогу, и она поднимает глаза вверх.
Наверно, в глазах просто плавают пятна от фонаря. Мария различает в небе всех, кого любила. Вот Гошик. Как обычно, растрепанный, веселый, а за спиной рваные тучи образовали крылья, и луна над головой как нимб… Только гитары нет – ведь гитара у нее. Она научилась на ней играть… Вот Демон: костлявый, с озорным блеском в глазах и широкой улыбкой. Баньши – с блестящими светлыми глазами, в обнимку с куклой, которую сделал ее дедушка… Мастер и Маргарита – по-прежнему вместе, забрызганные грязью и довольные… Высокий, сутулый и черный Некромант с желтыми огоньками глаз. Длинные пальцы сплетены в каком-то умоляющем жесте, но лицо гордое и спокойное. Странница. Все такая же холодная, строгая, но в глазах безумная надежда. Поэт… Не тот начинающий толстеть дядя, что пишет нравоучительные статьи, а романтичный, хотя и несколько замкнутый юноша, грызущий карандаш в ожидании вдохновения… А над ними всеми – угловатая серая тень, бесшумно двигающаяся по небу…
Мария машет им рукой и улыбается. И пусть хоть что там говорят серьезные врачи, она-то знает, что это было…
- Правда ведь, было? – вслух спрашивает она.
И сидящая на перилах балкона DeadAngel улыбается и кивает.
22 февраля – 27 мая 2006 г.